Итак, господин Б., в некой локальной войне,
Названия коей не помню, лишившийся правой руки,
Обязанный очень многим покойной своей жене, -
Хотя бы тем, что дважды воскрес всему вопреки,
Нуждается в помощи общества, но случай не слишком тяжел,
Покупки да роскошь общения - как раз для нас, волонтеров, -
Вот список на десять лиц, крепитесь, работа не вол,
Вот комната на двоих, а год закончится скоро.
Итак, господин Б. не требует свежих газет,
Не затевает ремонт, не ездит в соседние страны,
Не просит гулять с собакой - ее давно уже нет, -
И все ж препоручен нам, как и прочие ветераны.
Зато он часто твердит: уж слишком мир искажен -
Ведь после второй из смертей супруга его не воскресла.
Нет, он не осудит тех, кто часто меняет жен…
(А слева - следы ногтей на старой обшивке кресла.)
А впрочем, он умолчит о длинной своей судьбе,
Привычно лицо отвернув к мороси заоконной.
И я еще полюблю приходить к господину Б. -
Отдыхать от рассказов иных о юности в Первой Конной,
О схватке за Перл Харбор, о битве за урожай
Скороспелого бамбука в Большой Песчаной Пустыне…
Закончится год. Подруга предложит: «Не уезжай».
Я вновь подпишу контракт, не думая о причине.
В ту ночь во сне будет все, о чем он не говорил:
Темницы, мосты, леса, короны, мечи и волки.
Подруга разбудит: «Скорей! Сейчас взойдет сильмарилл!
Не знаешь? Потом прочтешь - потрепанный том на полке».
Меня проберет до костей звезды отточенный свет,
Потом осенний рассвет - холодный, пустой, безбрежный,
И колкая мысль: да, мир искажен и возврата нет,
И Лютиэн умерла, но у нас еще есть надежда.
(c) kemenkiri