[7456]

Кофе вишневым ликером. Смешать, но не взбалтывать.

Кроссовер по ШХ и СС. главы 24 и 25

*** № 24
За тревогами и радостями семейства Малфоев, Снейп словно забыл о младшем Холмсе. Впрочем, мальчишка напомнил о себе сам — однажды Нарцисса встретила Северуса с заплаканными глазами и нерешительным выражением лица.
- Сев, послушай. А ты уверен, что в смерти Поттеров действительно виноват именно мой кузен?
Снейп моментально взвился до потолка. Миссис Малфой кротко выслушала все эпитеты, которых удостоился Сириус в пламенной речи гостя, сокрушенно покивала в нужных местах, но потом решилась продолжить.
- Я знаю, что ты не переносишь его с первого курса, но выслушай меня, пожалуйста. Понимаешь, сейчас, когда Белл в Азкабане..., - голос прервался, Нарцисса уткнулась в носовой платок, а Снейп клял себя всеми известными словами: мог бы вспомнить, что все ее родственники оказались либо мертвы, либо арестованы, либо давно удалились к магглам. Вот и мечется, от отчаяния хватаясь за любую соломинку. Женщина тем временем взяла себя в руки и попыталась продолжить: - Я и сама не горю любовью к Сириусу, но Шерлок говорит, что все слишком очевидно, кузена подставили.
Снейп честно попытался проглотить и «Шерлок говорит», и попытку обелить Блэка, но понял, что это выше его сил. Он накрыл своей рукой маленькую ручку Нарциссы и произнес:
- Цисси, дорогая. Я рад бы помочь, но поверь мне: я не могу об этом слышать. Пойми меня, ради всего святого!
Миссис Малфой подняла на него взгляд, исполненный такого искреннего страдания, что у Северуса перехватило горло.
- Цисс, правда, - тут даже его самообладанию пришел конец, и он сорвался на крик, - Я не могу и не желаю об этом даже думать!
Он вскочил и уже у самой двери обернулся, собрав нервы в кулак:
- В конце концов, если Холмс как обычно внятно излагает свою версию — пусть Люциус обратится к Дамблдору.
Нарцисса всхлипнула и покачала головой:
- Старик и слушать его не захотел!
- Ты хочешь сказать, - мир медленно переворачивался с ног на голову, - что Люц уже ходил к директору с просьбой?!
- Он как и ты сначала раскричался, потом заставил Шерлока изложить все в письменном виде, а затем сходил к Дамблдору, но тот выгнал его с порога.
Снейп обреченно подумал, что теперь Малфой окончательно записал директора в свои смертельные враги: если уж Люциус собрался унизиться до просьбы, а его выставили... лучше не представлять, какими последствиями это чревато.
- Цисс... у тебя осталась эта запись? Прости, я знаю, что это жестоко — но мне просто неимоверно интересно, что можно противопоставить совершенно очевидной официальной версии.
Нарцисса протянула ему лист, исписанный почерком младшего Холмса.
- Сев...только не чувствуй себя виноватым еще и за это. В конце концов, я понимаю, что ты ненавидишь Сириуса не просто так. Прочитаешь — пришлешь мне пергамент совой. И забудем об этом разговоре.
Снейп попытался уловить в ее словах второе дно, найти в интонациях двойной смысл, но был вынужден вновь капитулировать перед этой женщиной — она действительно понимала его чувства и прощала нежелание ворошить их этой историей. Что ж, оставалось только в очередной раз признать, что Люциусу Малфою удивительно повезло с женой.
Прибыв в Хогвартс, зельевар первым делом развернул пергамент. Логические выкладки Шерлока основывались на простом постулате: не найден — не труп. Таким образом, малолетний детектив называл виновным не Сириуса Блэка, а якобы безвинно погибшего Питера Петтигрю, использовавшего широко известный прием для запутывания следов и обвинения в преступлении другого человека. Основательно обдумав эту версию, Снейп пришел к весьма утешительному выводу: так или иначе, выходило одно — гриффиндорфский позер Джеймс Поттер по-любому не умел выбирать себе друзей.

*** № 25
Обучение мистера Шерлока Холмса в школе чародейства и волшебства Хогвартс подходило к концу. За эти годы случилось многое — подружились и насмерть разругались его брат и преподаватель, возвысился и пал Темный Лорд, женщина, долгое время занимавшая мысли молодого человека, оказалась в тюрьме за поистине страшные преступления — когда Шерлок узнал от плачущей Нарциссы о том, за что ее сестра отправлена в Азкабан, для него померк белый свет. Нет, он и раньше чувствовал, что изящная, всегда облаченная в черное мадам Лестранж таит в себе злую опасность, но не мог даже предположить, что эта утонченная лебедь способна на такое. С того момента прошло уже несколько лет, но до сих пор, стоило Холмсу вспомнить о Беллатрикс, его сердце сжималось. Конечно, он никогда не предполагал, что из его смешного подросткового чувства к взрослой замужней женщине может что-то получиться — но чувствовал себя преданным этой неоправданной и ненужной злостью, которая таилась под обликом черной розы. Наверное, если бы он мог, как в литературе, довериться кому-то, рассказать о своих переживаниях, ему стало бы легче — но Шерлок ни с кем не общался настолько близко, друзей у него не было, с братом он тем более не стал бы откровенничать, а растравлять душу миссис Малфой считал непорядочным. Единственный человек, который — Холмс не просто чувствовал, он буквально знал это - понял бы его с полуслова, был в непримиримой вражде с его братом и в состоянии вооруженного нейтралитета с ним самим. Оставалось только принудительно забыть эту первую влюбленность и в очередной раз убедиться, что мир несправедлив, а под маской красоты может таиться тление. Чем мистер Холмс-младший и занялся перед выпускными экзаменами, чтобы выйти в огромный новый мир без отягощающего наследия отрочества.
Северус Снейп всегда особо тщательно приглядывал за студентами последнего курса — он на собственном опыте знал, какие сюрпризы может преподносить неустойчивая молодая психика. Конечно, даже заметив неладное, он не бросался на помощь с рыцарским рвением, но всегда находил возможность намекнуть МакГонагалл, что с тем или иным учеником, а чаще ученицей, что-то не так. Но в этом году профессор зельеварения на удивление равнодушно взирал на студентов — единственный, кто действительно интересовал зельевара, все равно никогда не показывал своих эмоций, а все остальные казались в сравнении слепыми котятами, которых если и спасать, то только всех скопом. К тому же, Северус Снейп вдруг осознал, что после той ссоры с Майкрофтом его собственная жизнь если не катится под откос, то приобретает какой-то устойчивый привкус горечи. Казалось бы — Вольдеморт пал, Малфои живы и здоровы, у него растет крестнк, которого он любит как собственного сына, деканская должность почетна и, вкупе с профессорской, доставляет ему удовлетворение, но что-то постоянно свербило в его душе. Люциус, которому Снейп как-то поведал о своих переживаниях, со странным смешком предположил наступивший раньше времени кризис среднего возраста — и зельевар с удивлением понял, что лорд Малфой и сам боится этого пресловутого кризиса. В общем, жизнь зашла в тупик и намеревалась прочно в нем обосноваться.
Наступило лето. Собрав нехитрый чемодан, Северус Снейп приехал в Малфой-мэнор, собираясь никуда не выезжать отсюда ближайшие два месяца. Отпраздновали пятилетие Драко, причем Люциус умудрился подарить ребенку настоящую взрослую метлу, которую мальчик, к ужасу Нарциссы, тут же оседлал. Последующие несколько дней они поочередно несли повинность прогулок с Драко, который уже не слезал с метлы, и Снейп подумывал о том, что, пожалуй, не прочь съездить куда-нибудь и развеяться. Однажды вечером, укладывая ребенка спать — раз в неделю он исполнял эту почетную обязанность, вкупе со сказкой на ночь — Северус рассказал купированный детский вариант истории про Синюю Бороду и был ошарашен вопросом:
- Дядя Сев, а почему у Сказочника эта сказка другая?
- У какого Сказочника? - Снейп точно помнил, что Драко не называл никого из близких таким наименованием, а любое постороннее явление по привычке заставляло насторожиться.
- Ну, который мне снится. У него два зонтика, черный и белый. И он всегда улыбается, - Снейп слушал и не верил услышанному, - Он любит как папа поджимать губы, или шипеть, как ты. Но у него волосы короткие. И он хороший. И рыженький, как котенок, - мальчик вываливал информацию, не замечая, что крестный меняется в лице каждую секунду. - И вот он по-другому говорил, он рассказывал про старых жен Синей Бороды!
- Да ну кто бы сомневался, - пробормотал Снейп. - А ты точно уверен, что он хороший, этот твой Сказочник? - вопрос был излишний, Северус ни секунды не сомневался в том, что Майкрофт не может причинить Драко вреда, но просто молчать было уже невыносимо.
- Конечно, хороший! Он добрый! И от него всегда вкусно пахнет вишнями, такими, как у мамы в конфетах!
Снейп мысленно застонал, а потом решил свернуть вечернее заседание клуба фанатов Майкрофта Холмса:
- Драко, я тебе уже говорил, что тебе пока нельзя есть те мамины конфеты. Говорил?
- Ну дяяядя Сев...
- Говорил. И ты мне обещал, что все понял. Так?
- Так. Но дя...
- Учти, что я ненавижу, когда меня обманывают. Спокойной ночи.
Драко для порядка еще поныл несколько минут, Снейп терпеливо стоял рядом, потом укрыл мальчика, погасил лампу и вышел, тщательно обдумывая услышанное.
Через несколько минут заспанный Майкрофт Холмс, едва успевший натянуть халат, лицезрел в своей лондонской квартире взъерошенного профессора Северуса Снейпа, который стоял посреди гостиной, всеми силами изображая решительность.
Майкрофт изогнул бровь. Снейп смотрел сквозь него и собирался с мыслями.
- Ты снишься Драко, - фраза прозвучала как утверждение, но в ней явно угадывался вопрос.
Холмс пожал плечами:
- Я, как и Люциус, всегда держу обещания, данные вам троим. Обещал Нарциссе, что буду сниться ее сыну — и снюсь, причем даже с черным зонтиком это хорошие сны. Обещал тебе, что больше не побеспокою — так и не беспокою. Это все, что ты хотел?
И в это мгновение Снейп понял, что если он сейчас упустит возможность этого «ты», а не того прощально-презрительного «Вы», то это будет уже окончательно навсегда. Он перевел взгляд прямо в глаза Майкрофту и сказал:
- Нет, не все. Выпить хочу. Вишневого ликера.