Полночный бред терзает душу мне опять(с)))))))

[мисси]

Несколько дней назад на ХА обсуждали герб О'Горманов со львами и проч. и договорились до того, что у них, как у каждого уважающего себя ирландского рода, да еще с приставкой "О", должна быть своя баньши, естественно
В ходе общей упоротости выдвинулась мысль, что баньши Горманов - Мимимитчелл Тёрнер

Ну вот, как-то так...)

Пролог
- И что же, - мрачно обронил наследник, - с этим ничего нельзя сделать?
- А что ты сделаешь? – его отец был еще сумрачнее, хотя при взгляде на сына казалось, что это невозможно. – Как ты можешь изменить существующий порядок, форму, выбор и прихоть баньши?
- Но она же, - сын рубанул воздух широкой ладонью, задел рукавом доспеха край стола, поперхнулся от гнева и коротко, злобно закашлялся, - она же смогла! Она же предала все устои своей природы, своего наро…
- Замолчи! – испуганно перебил его отец, озираясь по сторонам и вздрогнув, когда огни свечей задрожали, а окно залы внезапно хлопнуло при порыве ветра, которому было неоткуда взяться в этой тихую сырую полночь. – Не смей, слышишь! Не смей никогда обсуждать и тем более осуждать прихоти баньши!
- Ты как хочешь, отец, - лицо сына горело решительностью и отвагой, - а я попытаюсь что-нибудь с этим сделать! Невозможно терпеть взбалмошность собственной баньши, особенно когда она уже переходит все пределы!
С этими словами наследник рода покинул зал, а его отец лишь в ужасе смотрел ему вслед и гадал, чем могут грозить ему и его семейству такие неосторожные слова молодого человека – и про взбалмошность, и про перейденные пределы и, главное, про собственность…


Часть первая, она же единственная
- Вот так твой предок, смелый и львиноподобный, решил переломить судьбу и уехать из родной Ирландии, - подытожил свой рассказ старик в изящном камзоле и слишком припудренном на вкус внука парике. – О’Горманы переплыли океан и обосновались на этих благодатных землях.
Внук нетерпеливо дернул плечом:
- А проклятие баньши? Его удалось избежать?
Старик задумчиво посмотрел внутрь собственного бокала, словно надеялся увидеть там что-то еще, кроме рубинового цвета вина, плескавшегося на самом дне.
- Видишь ли, дитя мое, - протянул он после паузы, - есть все основания полагать, что проклятие баньши настигло только твоего смелого и безрассудного предка, решившего, что он может обмануть судьбу и скрыться за океаном. Как ты знаешь, он был найден мертвым на дне оврага и, казалось бы, все указывало на то, что он просто оступился и упал – однако говорят, что на его шее был след укуса, такого, какой оставляют вампиры. И с тех пор никто не предсказывает нам дату смерти.
Внук, словно пропустив мимо ушей последнюю фразу, уставился на деда насмешливыми голубыми глазами – отличительный семейный признак их рода, сводящий с ума множество девиц как по эту сторона земной оси, так и, когда-то, по ту, в далекой родной Ирландии.
- Вампиры? Вы верите в существование этой нечисти?
- Я рад бы не верить, дитя мое, но пока не доказано обратное… - дед вздохнул, а внук, решительно сжав тонкие губы, пробормотал вполголоса:
- Не может быть такого, чтобы баньши, единственная из всех решившая быть не девой с серебристыми волосами, а юношей с черными кудрями, была еще и вампиром! Это слишком даже для такого сумасбродства!
Дед испуганно выронил фужер, брызнувший звоном стекла – и словно в ответ ему хлопнула оконная рама, до того прочно закрытая. Внук пораженно отшатнулся, но было уже поздно – непочтительные слова сорвались с его языка, его судьба была предрешена.

Эпилог
Дин не мог понять, что происходит. Чем ближе был день съемок Битвы, тем мрачнее становился Эйдан. С одной стороны, все было логично – они сжились со своими персонажами настолько, что порой говорили от их лица или даже окликали друг друга именами братьев, но ведь нет поводов так сильно киснуть, словно у тебя на самом деле сейчас умирает близкий родственник. Горман пытался как-то расшевелить друга, то подкалывал его, то окружал самой нежной заботой, но выходило только хуже: от шуток Тёрнер мрачнел все сильнее, а от заботы вообще становился злым как сто тысяч чертей. Весь каст видел, что что-то происходит, но никто не мог взять в толк, что и почему.
В один из вечером Горман понял, что сегодня больше не может биться в эту стену непонимания, купил в ближайшем супермаркете бутылку виски и в одиночку надрался в своем трейлере. На удивление, одной бутылки ему не хватило, так что он сходил за добавкой, а потом, решительно взлохматив волосы, вломился в соседний трейлер, где, как и следовало ожидать, обрел лежащего на кровати и глядевшего в одну точку Тёрнера.
Дин шлепнулся на кровать рядом с другом, залихватски отпил из горла и протянул хозяину жилища бутылку, которую тот взял совершенно автоматически. Изрядно захмелевший Горман отчетливо понимал, что должен все же выяснить, что происходит, но вместо он откинулся к стене, опираясь на ноги лежавшего Эйдана, и задумчиво произнес:
- Знаешь… у нашего рода есть местная легенда, - ноги под ним ощутимо дернулись, - что мой пра-пра-и-далее-дед в свое время бежал из Ирландии не просто в поисках лучшей доли, а от баньши, представляешь?
Тёрнер что-то невразумительно промычал, но Дину сейчас и не нужна была внятная реакция, он только сам себе удивлялся, с чего вдруг принялся сейчас рассказывать эту историю, которую всю жизнь считал откровенной байкой.
- Причем, это была не просто баньши, а единственная на весь мир баньши-мужик, нет, ну ты прикинь! Да еще и вампир! – Эйдан резко выдернул из-под оратора ноги, вскочил и зашагал по трейлеру туда-обратно, практически задевая головой потолок, но было видно, что он внимательно слушает вешающего друга. Горман отобрал у него бутылку, сделал внушительный глоток и произнес:
- И самое смешное, что ведь до сих пор, даже мой дед, ветеран войны, верит в эту чушь!
Тёрнера словно подбросило на месте, он остановился, а потом в один прыжок очутился рядом с Дином и, схватив его за горло, прижал к стенке:
- Чушь, говоришь?! А то, что никто из вас до сих пор не умирал своей смертью – это чушь? На войне, на охоте, в пьяной драке, на стройке, в реке – назови хоть одного своего предка, безмозглый ты осел, который умер в своей постели! Назови! Чушь!..
Вспышка гнева прошла так же неожиданно, как началась – Тёрнер отпустил друга и, сгорбившись, сел на краю кровати, безучастно глядя в пол. Потирая шею, Дин придвинулся ближе и спросил, не понимая, почему говорит именно эти слова:
- А почему тогда она, в смысле он, не предупреждает о дне смерти, как положено баньши?
- Потому что она, в смысле он, оскорблен и считает себя вправе вот так мстить.
- И что делать? Ну, хочешь, я прощения попрошу?
- Прощения попросить – это хорошо. Только дальше-то что. Надо, чтобы после этого в ближайшие несколько дней было, чью смерть предсказать. Ты готов кем-то пожертвовать? – Эйдан повернул голову и в упор посмотрел другу прямо в глаза. Тот медленно покачал головой. – Ну вот то-то же, - Тёрнер сделал глоток из бутылки, вытер рот тыльной стороной ладони и произнес: «А тут еще Битва эта со смертями, будь она неладна!». Дин смог только сочувственно пожать плечами, в голове у него была пустота, мокрая вата и полный сумбур, новое знание не желало укладываться как само собой разумеющееся, но что с этим делать он тоже не знал. Внезапно Эйдан снова подскочил на месте, бухнулся перед другой на колени и схватил за руки, заглядывая в глаза: «Слушай! Слушай-слушай-слушай, а если я, нет, ты понимаешь – а что, если я предскажу смерть Фили? Ну ты понимаешь? Как бы твою – и как бы не твою, ну вот так, ну а вдруг?!» - когда Тёрнер начинал выплевывать слова пулеметной очередью, остановить его было практически невозможно, а гул в ушах уже через минуту становился невыносим. «И правда как баньши!» - отстраненно подумал Дин, а потом, глядя другу в лихорадочно горящие глаза, произнес:
- Я, Дин О’Горман, наследник рода Горманов, прошу у тебя прощения, за все вольные и невольные обиды, нанесенные тебе моими предками и мною.
- Я, баньши твоего рода, принимаю эту просьбу и дарую свое прощение, - услышал он в ответ мягкий баритон, после чего они оба, как по команде, встали, все так же продолжая смотреть друг другу в глаза, а потом Эйдан дернул его за руку, которую все еще держал в своей руке, прижал к себе, обхватив волосатыми лапами, словно закрывая от всего мира, и прошептал куда-то в макушку:
- Теперь все будет хорошо, - на что упрямый и вздорный Дин, даже не пытаясь вывернуться, выдохнул ему куда-то в шею, на которой билась, чуть пульсируя, синяя жилка:
- Нет, теперь все будет еще лучше!

Comments

[marion]

баньши Горманов - Мимимитчелл Тёрнер

ЫЫЫЫЫЫЫ!!!
а термин "волосатая лапа" в контексте Тёрнера - по-моему, это устоявшийся канон

[мисси]

marion,
ну тебе понравилось, понравилось?)))

да, "волосатая лапа Тёрнера" - это канон))

[marion]

мисси,
Про баньши мне нравится гораздо больше, чем вся трехсезонная байда про Мимимитчелла Я даже иногда звук отключала, чисто попырицо, потому что слушать эту хрень было уже невыносимо.

[мисси]

marion,
ура!

но зато в Мимимитчелле оборотень няшный - хотя тоже можно без звука, согласна)

[marion]

мисси,
Оборотень - совершенно чудесный ушан, плюспицот
А вообще как по мне - сериал они испортили Эпическим Противостоянием. Все начиналось как эээ черноватая социальная комедия, бритиш классик, о том, как компания фриков пытается социализироваться. Последние три серии про Мимимитчелла я не осилила даже без звука, ваще.

[мисси]

marion,
не, я второй сезон до конца еще не продралась, дела навалились
так что пока всей полноты кошмара этого дела не могу оценить, бггг

[marion]

мисси,
а, хорошо, что предупредила, тогда главный фейспалм ("Но как, Холмс"?) не буду спойлерить Очень интересно, как оно тебе будет.
А во втором сезоне была хорошая серия про девушку из 60-х, вот.